ПЕРВАЯ ПОБЕДА
В деревне Волчановке, недалеко от Саранска,
жил в то время крестьянин по фамилии Петров. О нем ходили легенды.
Говорили, будто зашел он как-то в кузню заказать подкову. Когда
кузнец повернулся к горну за заготовкой, Петров поднял наковальню и
спрятал ее под полой своего тулупа. По-раженный кузнец бросился
искать пропажу. «Вот же только сию минуту тут стояла! Не черт же
унес в самом деле». А Петров, лукаво улыбаясь, держал под полой
огромную тяжесть.
Что было правдой, а что сказкой в этой
истории — сказать трудно. Но Петрова считали самым сильным человеком
в округе. Со временем он и сам в это поверил.
Неудержимо хвастался крестьянин своей
силой. Из-за этого поспорили они однажды с Зассом-отцом: тот объявил
Петрову, что готов поставить лошадь, если его сын Александр будущей
весной не сделает всего, что умеет делать Петров. Надо сказать, что
до отца Засса доходили слухи о занятиях сына, и спор этот имел под
собой основу довольно прочную.
Ударили по рукам. Поэтому-то, когда Шура
вернулся в родной дом, отец встретил его ласково, обещал освободить
от всякой крестьянской работы на целую зиму. Спросил даже, какие
снаряды нужны сыну для упражнений, чтобы побить весной богатыря
Петрова.
Шуру такой оборот дела удивил и обрадовал.
Еще бы, отец не только поверил в него, но и готов помочь ему стать
самым сильным человеком в округе. Он убедил отца купить настоящие
гантели, гири, заказать кузнецу стальные пруты и цепи. Вместе с
Климом Ивановичем Щура внимательно проштудировал все системы
развития силы, которые предлагали своим ученикам признанные
авторитеты. Всю зиму шли напряженнейшие занятия.
И вот настал первый день масленицы, день
схватки Александра Засса и Дмитрия Петрова. Поглядеть на диковинное
зрелище собрались жители всех ближайших деревень. Принаряженный Клим
Иванович единогласно был избран судьей состязания. Однорукий
Григорий помогал Шуре.
Петров вышел в круг уверенно, окинул своего
противника презрительным взглядом — щупл да молод — и начал первое
упражнение. Металлический прут длиною в полметра и толщиною
сантиметра полтора он согнул как подкову.
Шура легко сделал то же самое.
Затем взялись за длинный железный прут,
который был вдвое толще первого. Петров обвил его вокруг своего тела
и разогнул. Этот трюк дался Шуре с трудом. Под ногтями у него
появилась кровь, в глазах потемнело. И все-таки он согнул эту
ненавистную железку, снова повторил то, что сделал Петров.
Теперь в круг вынесли деревянные чурбаки.
Соревнующиеся встали на них. На равном расстоянии от опор был
положен камень, обвязанный толстой проволокой. Его нужно было
оторвать от земли, уцепившись за проволоку одной рукой.
Первым начал Петров. Мертвой хваткой
впились его пальцы в проволоку, и камень взлетел ввысь. Шура
повторил.
Единодушный вздох удивления пронесся над
толпой. Зрители дружно захлопали молодому силачу.
— Ну, а теперь попробуй сделать то, что
сделаю я, — сказал Александр, беря в руки толстую стальную цепь.
Петров следил за ним исподлобья. Шура
скрутил цепь и резко дернул. Одно звено сломалось.
Противник был явно озадачен. Он взял цепь,
с сомнением повертел ее и бросил наземь.
— Победил Александр Засс! — ликующе
прокричал Клим Иванович и обнял Шуру.
— Стой! — внезапно сказал Петров: — Я еще
не побежден. Засс просто удивил меня своими трюками. Я хочу с ним
помериться не только силой, но и храбростью. Пусть сделает то, что
покажу вам я.
Шура насторожился. Неужели, в запасе у
противника оказался какой-то новый, не известный ему прием?
Клим Иванович объявил, что по условиям
соревнования Засс победил. Толпа ответила согласным гулом. Но Шура
шагнул вперед и, протянув руку, приглашая противника в круг,
крикнул: «Давай, показывай, что еще можешь!»
Тогда и появилась эта страшная, усеянная
острыми зубьями полоса. Петров согнул ее вокруг шеи. По его плечам и
рукам потекла кровь. Потом он соединил железные концы и завязал их
узлом, похожим на галстук. Залитый кровью, поддерживаемый криками
односельчан, он немного отдохнул с этим страшным галстуком на шее и
без видимых усилий развязал узел.
— Вот теперь пусть Засс, — прохрипел
Петров. — Если он развяжет галстук, какой я ему завяжу, — что ж, его
победа.
Отказаться было невозможно. Петров велел
Шуре стать на колени и принялся закручивать полосу вокруг его шеи.
Стянул так, что нельзя было шевельнуть головой. А напоследок еще
повернул узел — галстук на
спину.
Кровь вязкими струйками бежала по пальцам
мальчишки, когда он пытался повернуть узел со спины на грудь.
Дыхание перехватывало. Первая попытка — неудача. Еще попытка.
Осталось чуть-чуть... Шура повернул узел вперед и, почти теряя
сознание, развязал его.
Победа была полной. Победителя обнимал Клим
Иванович, отец прижал его к груди и дружески хлопал по спине,
Григорий приговаривал только: «Герой, чисто герой». Шура был
счастлив. Победа, первая победа!
