Пятикратный чемпион мира среди профессионалов
На парижский чемпионат мира 1905 года съехались
сто сорок самых сильных борцов из многих стран мира. Всех их отличала
огромная сила и отточенная техника, и тем не менее парижане отдавали
предпочтение могучему датчанину Иессу Педерсону, носившему звание чемпиона
мира. Но стоило им только увидеть в деле Ивана Поддубного, как многие
сразу же изменили свое мнение и с нетерпением ожидали встречи русского
борца с Педерсоном. И они не ошиблись в своих предположениях! Целых
полтора часа продолжалась их отчаянная битва в финале, но преимущества так
никто и не добился. Поддубный решил пойти и начал изображать полнейшую
усталость. Мгновенно оживившийся датчанин сразу же пошел в наступление
и... очутился на лопатках. Так впервые чемпионом мира стал русский борец.
Он стоял на ковре и смотрел в шумевший от восхищения зал, но видел не
возбуждённые лица болельщиков, а большое поле и пасущего на нем коров
мальчишку в разорванных штанах и залатанной рубахе. Этим мальчишкой был
он, Ваня Поддубный, даже и не мечтавшей тогда о той всемирной славе,
которую только что завоевал в Париже...
Иван Максимович Поддубный появился на свет
девятого октября 1871 года на Полтавщине, в краю, который всегда помнил и
любил. Он родился в хорошей семье, в которой были и воины и хлеборобы. Его
отец Максим Иванович Поддубный обладал огромной физической силой и
пользовался репутацией честного и доброго человека. Уже в семь лет Иван
познал все прелести тяжелого крестьянского труда: пас гусей, коров, возил
зерно, ходил на поденщину и уже тогда отличался большой силой и желанием
постоянно в чем-нибудь соревноваться. Он часто боролся с своими
сверстниками, но с каждым разом желавших состязаться с ним становилось
меньше. В двадцать лет, несмотря на недовольство отца, терявшего надежного
и сильного помощника, он вместе с приятелем оставил родной край. Они долго
странствовали по Крыму и в конце концов оказались в севастопольском порту,
где стали работать грузчиками. Иван сразу же стал выделяться своей
необычайной силой. Он шутя взваливал на плечи громадные ящики и, словно
циркач, шел с ними по шатким доскам на палубу. Вскоре Иван Великий, как
прозвали Поддубного грузчики, познакомился с мореходом Преображенским,
увлекавшимся тяжелой атлетикой, и тот пригласил его к себе в клуб. Иван
увлекся спортом и уже через несколько месяцев с удивлением почувствовал
неведомую ему до сих пор легкость в движениях и еще большую уверенность в
своих и без того огромных силах. И там, где он раньше действовал только
одной силой, теперь работали смекалка и техника. Все с большим интересом
поглядывал он и на боровшихся в цирках борцов и все чаще ловил себя на
мысли, что тоже хочет попытать счастья на ковре. В один прекрасный вечер
он не выдержал и вышел на арену. Однако первый блин оказался комом, он
проиграл все, что было только можно, и, нещадно освистанный галеркой, с
понурым видом покинул цирк. Но неудача только раззадорила его, он
продолжал ходить в цирк и внимательно наблюдал за борцами. А когда понял,
что дело не только в силе, снова появился на ковре. На этот раз он не лез
на рожон и, даже не имея ни малейшего понятия о приемах борьбы, сумел
уложить всех своих соперников. Поддубный начал регулярно тренироваться и
вскоре поступил в известный в России цирк Турции, откуда перешел в
киевский цирк братьев Никитиных. Слава о непобедимом богатыре гремела по
всей России, и в 1903 году Поддубный с помощью Российского Атлетического
общества поехал в Париж на мировое первенство. И только в столице Франции,
где он начал тренироваться уже по-настоящему, Поддубный понял, насколько
же тяжел хлеб профессионального спортсмена. Какие бы "черные маски" и
непобедимые чемпионы Азии не выходили против него в цирке, там не надо
было режимить и ломаться на тренировках, поскольку все было заранее
известно. Но то, через что ему пришлось пройти в Париже еще долго вызывало
дрожь даже у него, привыкшего к самой тяжелой физической работе. В
чемпионате принимали участие сто тридцать борцов, среди которых были и
такие звезды первой величины, как датчанин Иесс Педерсен, поляк
Збышко-Цыганевич и француз Рауль Буше. Именно с ним встретился Поддубный
после первых выигранных им схваток, и этот поединок стал самым скандальным
за всю его долгую карьеру. Искушенный в закулисной борьбе и опасавшийся
своего могучего противника француз намазался оливковым маслом, и как не
старался Поддубный, он так и не смог поймать выскользавшего из его могучих
захватов француза. Вместо того, чтобы снять француза с соревнований, судьи
приняли весьма странное решение вытирать Рауля каждые пять минут. Однако
хорошо впитавшееся в тело масло выступало вновь, и Поддубный так ничего и
не смог поделать со своим практически неуязвимым противником. Ну а когда
весьма расположенные к Буше судьи отдали ему не заслуженную им победу,
разозленный Поддубный поклялся отомстить французу при первом же удобном
случае. И такой случай представился на очень представительном турнире в
Москве, куда вместе с другими знаменитыми борцами приехал и Буше. Оба
борца намного превосходили остальных участников соревнований, и все с
огромным нетерпением ждали встречи между ними. И каков же был восторг
публики, когда Поддубный принялся учить отобравшего у него чемпионское
звание француза благородству, если этому, конечно, было можно научить. С
какой-то необычайной легкостью проводил он прием за приемом, а затем целых
полчаса возил Рауля в партере. А когда по просьбе едва дышавшего Буше
судьи подняли борцов в стойку, он, пошатываясь, подошел к судейскому
столику и заявил о том, что больше бороться не может. В финале с
двухметровым Полем Понсом Поддубный показал все, на что он был способен, и
словно мячик швырял могучего Поля по всей арене, то и дело переводя в
партер. Доказав на Московском турнире свое полное преимущество, Поддубный
всего через несколько месяцев завоевал и звание лучшего борца планеты на
том самом парижском чемпионате мира 1905 года, с которого мы и начали свой
рассказ. Не было ему равных и в последующие три года, и он по праву стал
пятикратным чемпионом мира. И на какие только ухищрения не шли борцы,
чтобы остановить не признававшего никаких компромиссов Поддубного. Его
просили, пытались запугать и, конечно, предлагали деньги! Как это сделал
смертельно боявшийся русского борца Кох на чемпионате мира 1908 года в
Берлине за проигрыш ему в финале. Поддубный согласился и за считанные
секунды уложил немца на лопатки. В другой раз он с веселой улыбкой поднял
предложившего ему деньги противника в воздух и... лег на лопатки, держа
покрасневшего от стыда борца на своих могучих вытянутых руках. Конечно,
напряженные тренировки и возраст брали свое, но пока Поддубного спасало
природное здоровье и спартанский образ жизни. Он не употреблял спиртного и
сразу же выходил из комнаты, если в ней ощущался даже малейший запах
табака. И когда он в конце концов решил уйти, то сделал это отнюдь не
из-за возраста, а из-за постоянной коммерциализации борьбы, делавшей ее
все более грязной. И особенно подействовало на него случившееся с ним в
схватке с его старым знакомым Збышко-Цыганевичем. Постаревший, но все еще
сильный, он неожиданно для Ивана Максимовича попросил пощадить его. В
противном случае его хозяин обещал выгнать борца на улицу. И впервые в
своей жизни Поддубный пошел на компромисс. Нет, он, конечно, не проиграл,
но и победить своего старого товарища и тем самым разбить его и без того
не сложившуюся жизнь все же не смог. И когда судья объявил изумленному залу
о ничьей, Збышко-Цыганевич прошептал сквозь лившиеся у него из глаз слезы:
"Спасибо тебе, Иван Максимович!"
Закончив выступать, Поддубный уехал на родину и
купил то самое имение, в котором когда-то работал мальчишкой у помещика
Абеля. Благо, что деньги к тому времени у борца были, и немалые, поскольку
Поддубный получал самые высокие гонорары в России. Да и звания чемпиона
мира тоже щедро оплачивались звонкой монетой. Он женился на очень красивой
и представительной Антонине Николаевне Квитко-Фоменко и превратился в
самого обыкновенного помещика. Но сельская пастораль оказалась не для
привыкшего к свету рампы и заполненному залу борца, и после нескольких
месяцев полнейшего безделья в своей идиллии его неудержимо потянуло на
ковер. И снова начались скитания по России и заграницам, где народ валом
валил посмотреть на прославленного на весь мир борца. И можно было не
сомневаться: там, где стояло имя Поддубного, аншлаг был обеспечен.
Конечно, во время гражданской войны в России было не до спорта, и тем не
менее Поддубный продолжал выступать. И очень часто его выступление
начиналось в тот момент, когда хозяевами города были красные, а
заканчивалось оно уже после прихода белых. Но уже в 1922 году, когда стала
налаживаться мирная жизнь, Поддубного пригласили в петроградский цирк.
Конечно, это был уже не тот Поддубный, каким его знали тысячи поклонников
борьбы, хотя и был еще очень силен и мог положить любого соперника. Но той
самой спортивной злости, которая совсем еще недавно утраивала его и без
того недюжинные силы в нем уже не было. А когда обыгравший его Иван
Чуфистов принялся было успокаивать Поддубного, тот только досадливо
отмахнулся: "Да не меня ты положил, Ванька, а мою старость!" И хотя до
настоящей старости было еще далеко, Иван Максимович стал все чаще
задумываться о своей собственной судьбе. Жизнь с насколько красивой,
настолько и ветреной Квитко-Фоменко не задалась, и ему давно уже пора было
подумать о нормальном семейном очаге. И так случилось, что в
Ростове-на-Дону, где он пребывал с гастролями, он познакомился с матерью
молодого борца Ивана Машошина Марией Семеновной. Работавшей в пекарне
вдове тоже глянулся этот могучий и такой добрый мужчина, и она согласилась
стать его женой. Но выдвинула условие: они должны обвенчаться, и
совершенно равнодушный к религии Поддубный уважил просьбу своей будущей
жены. На обзаведение хозяйством нужны были деньги, и Поддубный отправился
на гастроли в Германию, где трудился в поте лица своего целый год. И все
же это были уже не те гонорары, которые могли позволить ему безбедную
жизнь, и осенью 1925 года Иван Максимович отправился в далекую Америку
бороться... по вольной борьбе! Ему пришлось переучиваться. Но пугали
прославленного чемпиона отнюдь не новые правила, а тот нездоровый ажиотаж,
какой вызывали схватки борцов у публики. И чем грязнее и жестче велась
борьба, тем больше была довольна публика, чем беззастенчиво пользовались
устроители соревнований и настраивали борцов на очень грубые поединки. Ну
и, конечно, вся Америка многого ждала от поединка Поддубного с чемпионом
Америки тех лет Джо Стечером, известным своими страшными ножницами, с
помощью которых он сумел выиграть у самого Заикина. И теперь очень
уверенный в себе Джо намеревался испробовать свое грозное оружие и на
другом российском богатыре. К великому разочарованию американцев, их
напряженная схватка закончилась вничью, и Поддубный еще целых два года
мотался по американских городам и весям и повидал за это время всякое. Как
и в Европе, его и здесь пытались и подкупить, и запугать, и даже споить,
но русский богатырь ни разу не дрогнул и заканчивал все свои поединки
победами. А ведь с ним боролись очень сильные борцы, не жалевшие ни себя,
ни противника. Не раз и не два с Поддубным пытались расправиться ударами в
лицо и низ живота, но ни разу Иван Максимович не дрогнул, а одного из
грубиянов наказал самым жесточайшим образом. За откровенный удар в лицо,
он полчаса "возил" его в партере, и когда закончилась схватка, тот только
с помощью секундантов покинул ковер. И все же не это было главным, борьба
не теннис, да и сам Поддубный, даже не желая того, покалечил многих и
случае необходимости мог дать сдачи. Его снедала тоска по родине, и к
концу двадцать седьмого года он заявил о своем отъезде. Антерпрененрам не
хотелось терять несшую для них золотые яйца курицу, его сначала
уговаривали, потом шантажировали, а когда это не помогло, то и грозили. Но
ничто, даже невыплата причитавшегося ему гонорара, уже не могло удержать
Поддубного в чужой ему Америке. И, вернувшись домой, он сразу же переехал
в очень уютный и спокойный Ейск, где купил хороший дом с большим садом.
Казалось бы, на этом блистательная карьера великого борца была закончена,
но, к великому огорчению жены Ивана Максимовича, он и на этот раз не вынес
размеренной жизни и снова вышел на ковер, изумив и поклонников борьбы и
специалистов. И в самом деле, никто еще не видел человека, который боролся
чуть ли не до семидесяти лет! И еще как боролся! Конечно, у Ивана
Максимовича уже не было ни скорости, ни ярости, но сила и техника еще
оставались. И страна по достоинству оценила заслуги великого русского
борца. В 1939 году ему было присвоено звание заслуженного артиста РСФСР, а
в 1945 году в возрасте семидесяти трех лет он стал заслуженным мастером
спорта. Да и во время войны Поддубный не сидел дома, а постоянно разъезжал
с фронтовыми бригадами по частям, и только один вид непобедимого борца
поднимал дух солдат. Несмотря на огромные нагрузки, Поддубный почти не
болел и вечером седьмого августа 1949 года ничто не предвещало трагедии.
Поддубный был весел и много смеялся. Но утром ему стало плохо, и в шесть
часов сердце великого богатыря земли русской перестало биться...
С той поры у нас было много прославленных борцов,
завоевавших все мыслимые на земле титулы, но и по сей день все они с
уважением и гордостью произносят имя первого российского чемпиона мира
Ивана Максимовича Поддубного. И, отдавая дань памяти великого борца,
многие из них каждый год принимают участие на уже давно ставшим
традиционном мемориале Ивана Поддубного. Уж кто-кто, а он подобную честь
заслужил...
В
содержание
