ГЛАВА
18
Римский триумф.
В 1960 году советским тяжелоатлетам
довелось дважды побывать в Италии: в мае в Милане состоялось
первенство Европы, а осенью в Риме - Олимпийские игры.
Наши волнения начались еще в самолете. Юрий Власов, как выяснилось,
очень плохо переносил воздушные путешествия. Когда мы пролетали над
Альпами, ему стало совсем плохо. Под крыльями самолета раскинулся
сказочный пейзаж: освещенные солнечными лучами снеговые вершины,
голубые горные озера, зеленые берега, величественная красота гор.
Юрий сидел, закрыв глаза, со страдальческим выражением лица, а
стюардесса старалась спасти его с помощью таблеток. Но от них было
не очень много пользы.
Наконец, один французский спортсмен попробовал привести атлета в
чувство довольно-таки необычным способом - он начал сильно
массировать Юрию затылок. Откровенно говоря, мы наблюдали эту
процедуру с некоторым беспокойством - слишком уж решительно
действовал француз. Но вскоре Власов почувствовал себя значительно
лучше.
В Цюрихе шел дождь, и пассажирам подвезли к самолету большие
зонтики. В аэропорту очень много туристов. Одни из них, загорелые,
разъезжались по домам, а другие - наоборот, стремились скорее
добраться до озер и домиков, прислонившихся к скалам. Как всегда в
аэропортах, пассажиры толпились у киосков с сувенирами. Возле буфета
какой-то господин заталкивал в пасть бульдогу бутерброд. Все
наблюдали эту сценку с улыбками - хозяин и пес были похожи друг на
друга...
Снова в самолете. Мы должны приземлиться уже на итальянской земле в
Миланском аэропорту.
До города километров пятьдесят малоинтересного пути. В
географическом отношении Милан очень выгодно расположен - между
Ломбардской низменностью, Альпами и рекою По. В течение длительного
времени здесь были сосредоточены крупнейшие банки страны, фабрики,
заводы. И если Рим называют вечным или священным городом, Болонью -
мудрым, Неаполь - прекрасным, то у Милана другой эпитет -
трудолюбивый ("лаборноза").
Мы живем в гостинице близ монументального Центрального вокзала, на
Пьяццо Лоретто.
Город просыпается на рассвете и замирает с наступлением сумерек.
Поражает транспортное разнообразие - рядом с последними марками
роскошных машин и мотороллеров можно увидеть и самую что ни на есть
обыкновенную лошадь. И, конечно, велосипеды. На них перевозят овощи,
губку... детей. Маленьким миланцам, кажется, очень нравится
путешествовать на велосипедах.
И совсем неожиданными для нас были большие стоянки для старинных
экипажей - такие мы видели разве только в кино. Солидных размеров
граненые фонари, эффектная упряжь, соответствующие костюмы и
цилиндры на кучерах - все это невозможно рассматривать без улыбки.
Что же касается цены за прогулку в таком экипаже, то здесь уже не до
смеха.
На улицах много маленьких кафе - в этом отношении Милан напоминает
Париж.
Каждый, кто приезжает в Милан, спешит в первую очередь в
прославленный собор - непревзойденное и сложнейшее сооружение
готической архитектуры. Собор действительно поражает. Огромный по
своим размерам, он, однако, издали совсем не кажется громоздким.
Даже, наоборот, выглядит каким-то невесомым: благодаря
многочисленным устремленным в небо готическим шпилям, куполам,
аркам, благодаря выразительным скульптурам (их более двух тысяч),
ажурному кружеву из мрамора. Особенно усиливается это впечатление,
когда стоит прекрасный солнечный день.
Совсем по-другому чувствуешь себя в храме - там темно и прохладно.
Огромные готические столбы и бесчисленное множество украшений как бы
тонут в полутьме. Только цветные витражи пропускают немного света. В
такой обстановке верующим, пришедшим сюда помолиться, легко остаться
наедине со своими заботами, надеждами или горем.
А возле собора, как всегда, много туристов, предлагают свои услуги
фотографы, продавцы сувениров. И совсем рядом, в галерее,
прилегающей к площади, кипит энергичная деловая жизнь.
Милан справедливо считают оперной столицей мира - ведь здесь
находится знаменитый театр Ла Скала. Именно в нем впервые были
поставлены многие оперы Верди1, здесь выступали лучшие певцы мира. И
среди них - одна из крупнейших певиц первой четверти XIX века наша
землячка Соломия Крушельницкая. Выдающаяся актриса, кроме чарующего
голоса, наделена была приятной внешностью, имела прекрасные
сценические данные, обладала незаурядным актерским мастерством.
Рецензенты ставили ее в один ряд с прославленными певцами Энрико
Карузо, Титто Руффо, Федором Шаляпиным.
Много лет здесь дирижировал Артуро Тосканини, и под его руководством
было поставлено немало шедевров мировой оперной классики.
В 1943 году в здание театра попала бомба. Помещение было разрушено,
погибли ценные декорации, костюмы и театральный реквизит. Но в 1946
году зрители снова заполнили переоборудованный зал Ла Скала, а за
дирижерским пультом, как и раньше, появился Тосканини.
В наши планы входило посещение театра.
Мы попали в Ла Скала под конец первого акта "Травиаты".
Золотисто-белый зал выглядел в полумраке очень красиво. Оригинально
подсвеченные ложи создавали эффект какой-то таинственной глубины.
В антракте спешим осмотреть музей театра. Здесь хранятся фотографии
Собинова, Шаляпина, Неждановой, балерины Павловой. Нас знакомят со
старым Чезарини - "живой историей театра", как нам его шутя
отрекомендовали. "Я собственными ушами, понимаете, собственными
слушал здесь несколько раз Шаляпина. Вот это был гигант в искусстве!
- сообщил он. - Я будто сейчас слышу его голос. Великолепно!"
На помосте европейских соревнований все сложилось для нас прекрасно.
В легчайшем весе, как мы и надеялись, победил Владимир Стогов.
Правда, результат его - 330 кг - нас не удовлетворил: на Олимпиаде
нечего было и думать о победе с такой суммой. Завоевал золотую
награду и полулегковес Евгений Минаев. Но ему пришлось выдержать
серьезную конкуренцию со стороны Себастьяно Маннирони. Итальянец мог
обойти советского атлета, но ему надо было поднять в толчке
145-килограммовую штангу. Дважды он делает попытку толкнуть этот
вес, и когда ему не удается удержать штангу на вытянутых руках, по
залу проносится отчаянное: "О, Санта Мария!"
А. Курынов, Р. Плюкфельдер, В. Двигун с большим преимуществом
заканчивают соревнования в своих весовых категориях, и только
легковес М. Яглы-Оглы уступает первое место поляку М. Зелинскому.
За тяжелый вес мы не боялись, но именно здесь нас поджидали самые
большие эмоциональные испытания.
Главные соперники Власова закончили жим на 140 кг. А Юрий легко
поднял 160, потом 170, и только 175 кг не сумел осилить. Все поняли,
что советский атлет недостижим. После двух движений у него 315 кг. В
толчке он заказал 195 кг - столько, сколько надо, было, чтобы
обновить рекорд СССР в троеборье. С этим весом он не испытывал
никаких затруднений в тренировках. Но первая же попытка не приносит
успеха. Зрители, любимцем которых Власов уже успел стать, громко
выражают ему свои симпатии. В конце концов, ничего страшного не
произошло. Еще мгновение - и все станет на свое место. Юрий спешит
убедить в этом всех своих почитателей, и... снова штанга летит на
помост.
Все мы пережили неприятнейшие минуты. Что будет в третьей попытке? А
что если опять неудача, если поражение там, где золотая медаль,
казалось, была уже в кармане? Кое-кто не выдержал, ушел за сцену,
чтобы не смотреть на последний подход. В зале - мертвая тишина.
Ценою неимоверных усилий Юрий толкает штангу. Зрители облегченно
вздыхают, аплодируют...
Нашу команду наградили призом, рассчитанным
действительно на самых сильных людей в мире, - "Геркулесом", который
весил килограммов четыреста.
Европейский чемпионат в определенной степени был генеральной
репетицией перед Олимпиадой. В ми™" приехал Боб Гоффман. Он
внимательно следил за ходом борьбы на помосте. Он считал, что
говорить "так™ будущей борьбы рано еще, но амеРикан"ь' завоевать
четыре золотые награды и для этого сд все возможное. И "железная
игра" в Риме Должна быть чрезвычайно острой. А поэтому, шутил
Гоффман, "укрепляйте сердце, запасайтесь валидолом".
Я не знаю, по каким праздникам все римские церкви звенят во все
колокола. Но так было в день открытия Олимпийских игр 1960 года.
Бесконечными потоками шли люди, и невольно я ловил себя на мысли,
что в жилах современных римлян течет солнечная кровь их далеких
античных предков - выдающихся мастеров и ценителей грандиозных
массовых зрелищ.
Рим - город яркий, светлый. Много солнца, цветов, туристов,
экстравагантные одежды, подсвеченные прожекторами дома, фонтаны,
светящиеся рекламы. И девушки веселые, приветливые и красивые.
Среди пестрой толпы сразу бросается в глаза бесчисленное количество
черных сутан. Это служители католической церкви. А .вот и знаменитый
Ватикан. Почти все олимпийские сооружения возведены почему-то на его
землях. Территориально не совсем удобно для спортсменов и зрителей,
зато выгодно для столицы католицизма.
Рим - скорее город вечности, а не "вечный город". Так, на мой
взгляд, будет точнее. Вряд ли стоит рассказывать о том, что уже
рассказывали другие-о том, что чувствуешь, когда стоишь у развалин
Форума, Колизея, перед творениями Рафаэля, Микеланджело...
Величие Древнего Рима стараются сохранить современные инженеры.
Очень бережно относятся они к старине. Поражает гармоничность
современной архитектуры и памятников древности. Новые
ультрасовременные сооружения как-то находят свое место, не вызывая
раздражения.
Рим - город-музей. Однако в нем нет тишины музейных залов, античная
история живет здесь прямо на улицах, в каждом переулке, за каждым
углом.
В дни Олимпиады Рим принял более 200 тысяч туристов. Приехало около
1500 журналистов. Высадился могучий десант баронов, маркизов,
авантюристов и шулеров. Италии была выделена только половина всех
билетов на соревнования. А Риму - 15 процентов.
Особенно много японцев - хозяев будущей Олимпиады в Токио.
Такой "концентрации" знаменитостей, пожалуй, не было еще ни на одном
спортивном форуме. Каждый день нас с кем-то знакомили. Мы были
представлены принцу Монако. Нас познакомили с американской актрисой
Одри Хэпберн - очаровательной маленькой женщиной. Приехал
познакомиться с Юрием Власовым известный физиолог Петруччио. Одним
словом, нас избаловали знаменитостями.
В Олимпийской деревне был свой интернациональный клуб. Там всегда
весело, но у нас почти нет времени его посещать.
Предельная сосредоточенность, работа и усталость, усталость... Шла
тяжелая подготовка, мобилизация сил и нервов для нечеловеческих
усилий во имя победы.
И победы пошли одна за другой. Имена советских спортсменов -
победителей в различных видах - не сходили со страниц прессы.
Антонина Середина, Виктор Капитонов, Роберт Шавлакадзе, Вера
Крепкина, Лариса Латынина, Борис Шахлин, Виктор Цыбуленко были
героями дня. "Это ангелы!", "Красные дьяволята"! - восторженно
писала о них итальянская спортивная газета.
Наконец наступил день, когда началась "железная игра".
Так получалось, что до сих пор американцы на олимпиадах выступали
лучше нас. Они победили в Хельсинки и Мельбурне.
— Мы рассчитываем на победу и в Риме, - сказал Гоффман.
Свое слово должна была сказать новая гвардия силачей - поляки,
японцы, англичанин Луис Мартин, китаец Дань Хао-лянь из Сингапура.
В легчайшем весе выступали 27 представителей различных стран. Но
всеобщее внимание привлекали двое - американец Винчи и японец Миянке!
Их результаты на тренировках были так высоки, что никто не
осмеливался отдать предпочтение кому-либо из них.
Винчи уверенно повторяет в жиме свой олимпийский рекорд: 105 кг. В
рывке он с удивительной легкостью фиксирует 107,5 кг. Миякэ вырывает
105 кг, но зафиксировать свой лучший тренировочный вес не может; две
его попытки неудачны.
Разрыв слишком велик. Тренер Кацияси в отчаянии. Он с грустью
смотрит на своего 22-летнего питомца, еще неопытного, психологически
не подготовленного к таким турнирам, Но Миякэ все же надеется на
толчок.
А Винчи, воодушевленный уже почти верной победой, толкает 127,5 кг и
заканчивает борьбу новым олимпийским рекордом в троеборье - 345 кг.
Миякэ начинает толчок с большого веса. Лишь во втором подходе
удается ему подчинить себе штангу весом 137,5 кг, большего добиться
"он не может.
Зрители бурно приветствуют Винчи. Для них он прежде всего итальянец.
Он очень тронут овацией публики, но ответить на приветствия не
может: он не знает итальянского языка.
— Вы хороший атлет и плохой итальянец, - говорят ему.
— Все идет, как в Мельбурне, - отвечает на мои поздравления тренер
Джон Терпак. - Опять начал Винчи, дальше пойдут Бергер, Коно...
Одним словом, все будет о'кэй!
Бергер по старой привычке на тренировках не скрывал своих
возможностей. Каждый его подход к штанге был подвигом. На одной из
тренировок он на пари толкнул 152,5 кг. Его возможности в троеборье
специалисты оценивали в 380 - 385 кг.
В отличной форме был и Минаев, но от него нельзя было ожидать больше
чем 372,5 кг.
Победа американца почти не вызывала сомнения. Положение могло
измениться в нашу пользу только в одном случае: если Бергер
измотается еще до соревнований. А с такой возможностью следовало 309
считаться, ибо слишком активно он тренировался. Он хотел наверстать
упущенное время.
Думал ли Минаев о победе? Трудно сказать. Во всяком случае, перед
началом соревнований он был примером собранности и спокойствия. Как
это ни парадоксально, но, может быть, именно феноменальные
результаты Бергера в какой-то мере успокаивали его: победить Бергера
все равно невозможно. Нужно только стараться как можно ближе подойти
к американцу.
Бергер и Минаев выжимают 117,5 кг. На штанге 120 кг - мировой рекорд
Минаева. И вот тут-то американец споткнулся. Все удивлены. А
советский атлет блестяще повторяет свой рекорд и становится лидером.
Неудача, как видно, пока не очень волнует Бергера. Впереди - его
знаменитый толчок. Он спокойно расхаживает по коридору, курит,
перебрасывается шутками, охотно раздает автографы.
Но что с ним случилось? Лишь с третьей попытки в рывке он фиксирует
105 кг. Явный провал... Теперь и Бергер растерялся. А пока он
приходит в себя, Минаев уверенно поднимает НО кг. Есть новый
олимпийский рекорд! Этот вес удалось зафиксировать и итальянцу
Манирони. Можно представить, с каким воодушевлением встретили
римляне достижение своего земляка.
Теперь Минаеву нужен был только удачный толчок, чтобы "загнать"
Бергера на непосильный вес. Он поднимает 135 кг, а Бергер легко
устанавливает новый олимпийский рекорд - 140 кг. Минаев повторяет
этот результат. Он чувствует, что может справиться и со 142,5 кг.
Вес выбран как будто правильно, соответственно возможностям. В
случае удачи этот толчок принесет Минаеву новый всесоюзный рекорд. К
тому же он повторит рекордную "бергеровскую" сумму - 372,5 кг. Но
сейчас главное - "загнать" Бергера! Мобилизовав все силы, Минаев
блестяще поднимает 142,5 кг и заканчивает соревнования с суммой
372,5 кг.
Американца могут спасти лишь 152,5 кг. На тренировке, подняв этот
вес, он выиграл 50 долларов у своего тренера. Неразумное, ненужное
пари... Разве можно было за 3-4 дня до соревнований истязать себя
таким весом! И как мог позволить своему питомцу такое легкомыслие
старший, опытный Джон! Бергер совсем помрачнел. В зале для разминки
вдруг появляется Жанна Луис - голливудская кинозвезда. С
обворожительной улыбкой она что-то шепчет атлету, целует его. Бергер
тоже улыбается. Он сейчас похож на человека, которого посылают на
опасное и непосильное дело. И вес 152,5 кг действительно оказывается
непосильным для американца. Итак, Минаев первый приносит нашей
команде золото.
Свыше десяти часов длились соревнования атлетов легкого веса. Их
было много - 35 человек. Около часа приходилось ждать очередного
выхода на помост. Это очень утомляло. И у кого не хватало настоящей
выдержки и нервной выносливости, тот уходил с помоста, прощаясь со
своими надеждами, отступая перед непокорной штангой.
"Сможет ли Виктор Бушуев в четвертый раз стать чемпионом мира?" -
эту фразу многократно повторял комментатор телевидения.
Один за другим покидают атлеты легкого веса поле боя. Вот среди
побежденных уже оказался один из основных соперников Виктора -
японец Онума, Зелинский и Дань Хао-лянь останавливаются в жиме на
115 кг Азизу, атлету из Ирана, удается продвинуться несколько
вперед: он фиксирует 117,5 кг.
Наконец судья вызывает к штанге Бушуева. Спокойно, не торопясь, он
выжимает 125 кг. Движения его настолько уверенны и законченны, что
становится ясно: вряд ли кто-нибудь сможет конкурировать с ним в
рывке и толчке.
Красивый рывок 122,5 кг доставляет всем поистине эстетическое
наслаждение. Недаром за безукоризненную технику движений Бушуева
назвали в Риме 311 "профессором".
Итак, судьба первого места была решена. Виктор принес нашей команде
четыре новых рекорда: олимпийский, мировой в троеборье (397,5 кг) и
олимпийский в жиме и толчке.
Теперь, на Римской олимпиаде, мне припомнилось наше прощание в
Гонолулу. Уже ревели моторы, и мы с Коно спешили задать друг другу
все вопросы, которых у нас всегда было много.
— Томи, что же дальше?
— Хочу выиграть в третий раз Олимпийские игры. - И шутливо добавил:
- Для этого на четыре года отложу женитьбу.
Прошло четыре года, и сегодня, глубокой ночью, римский "Палаццетто
делла спорт" бурлит как разбушевавшееся море: свершилось то, что,
собственно говоря, когда-то должно было произойти. Все привыкли
видеть на высшей ступени пьедестала почета прекрасную фигуру Томми
Коно. На этот раз там стоял другой молодой богатырь - Александр
Курынов - инженер из волжского города Казани.
Восемь лет подряд Коно оставался лидером мировых чемпионатов. Его
называли "железным", когда он побеждал, "загадочным", когда он вдруг
появлялся в новой весовой категории, "гипнотизером", когда в минуты
наивысшей сосредоточенности он стоял у штанги и, отрешенный от всего
окружающего, смотрел в потолок зала или на стальной гриф.
Главным оружием его были психологическая подготовка, воля к победе,
огромный авторитет. И вот наконец впервые появился человек, для
которого авторитет Коно не был непререкаемым. Он сказал себе:
"Главное - как бороться, а не с кем бороться", и постоянно приучал
себя к этой мысли.
С американцами мы встретились сразу же после нашего приезда в Рим.
По традиции в первый день все избегали деликатных вопросов о
возможностях, форме и т. п.
Курынов понравился Коно.
— А где же Богдановский? - спросил он меня.
— Дома, мы, как всегда, отдаем предпочтение лучшему.
Коно улыбнулся.
— В Варшаве Богдановский сказал мне: "Я очень хочу тебя победить, но
если мне не посчастливится, с тобой справится мой друг Курынов".
Гут! Вери гуд!
Один из итальянских журналистов, присутствовавший при этом
разговоре, спросил Коно:
— Кто же из вас будет победителем?
— Курынов очень силен, - коротко ответил Томми, давая понять, что
интервью закончено.
Итальянец не успокоился на этом и обратился к Терпаку. Тот сказал,
что он весьма высокого мнения о Курынове,- но:
— Коно был и остается боевым слоном нашей команды, и пока что он
непобедим.
Журналист был удовлетворен.
Тяжелоатлеты и гимнасты должны были выступать в конце Олимпиады, и
потому были еще предусмотрены контрольные тренировки для всех
команд. На одной из них Курынов уверенно показал в жиме 135, рывке -
130 и толчке - 165 кг.
Коно не заставил себя ждать с ответом: в одной из прикидок он
показал в жиме 142,5 кг, рывке - 130 и в толчке - 165 кг. Здорово,
ничего не скажешь.
Психологическая борьба началась. Соперники достойны друг друга. Это
понятно. Как сложится борьба? Чьи результаты и мастерство будут
более устойчивыми, а нервы более крепкими и надежными?
Одна итальянская газета сообщила, что она готовит приз для Курынова,
другая, французская, предложила пари на любую сумму с каждым, кто
ставит против Коно.
Начались соревнования. Обычно, когда выступает Коно, Гоффман сидит
среди зрителей: он уверен в своем любимце. Сегодня он не отходит от
него ни на шаг.
Как и следовало ожидать, Коно блестяще начал игру. Он удачно вышел
со своим главным козырем - жимом: показал 140 кг, опередив Курынова
на 5 кг. Это ни для кого не было неожиданностью: на такой результат
рассчитывали обе "воюющие" стороны.
В рывке двух главных соперников приглашают к весу 127,5 килограмма.
Курынов мастерски справляется со штангой. Коно терпит неудачу. То же
самое и во втором подходе. Всех охватило волнение - неужели
"железный гаваец" выйдет из игры? Атлета всегда отличали умение
собраться для решающего усилия, воля и бойцовские качества. Так и
есть, третья попытка удачна.
Остается только один участник - советский атлет. Для второго подхода
заказано 132,5 кг - столько, сколько необходимо, чтобы сравняться с
Коно. А в толчке мировой рекорд принадлежит Курынову, и собственный
вес у него меньший. Александр хорошо понимает все это, его
охватывает возбуждение, он хочет скорее выйти на помост, ощутить
ладонями гриф штанги. "Не торопись", - успеваю сказать ему.
Он сдерживается, успокаивается и мастерски поднимает 132,5 кг. Для
последней попытки заказано 135 кг.
Эта попытка едва не стала роковой. Курынов буквально выбежал на
сцену, схватил штангу, поднял ее вверх и... выпустил. Металлический
снаряд упал ему на плечо, испуганно вскрикнули зрители.
Содранное плечо кровоточило, к Александру подбежали врачи, но он
отмахнулся от них, будто ничего не произошло. В ярости борьбы он
даже не почувствовал боли, и только на следующий день травма дала о
себе знать: руку тяжело было поднять.
Уже прошло пять часов после начала соревнований, время позднее.
Курынов ходит, немного лежит, перебрасывается какими-то фразами с
товарищами, часто полощет горло. Мы вышли с ним в парк. С деланым
спокойствием человека, совершенно не сомневающегося в успехе
Курынова, я стараюсь хоть как-то его отвлечь. Ломал себе голову,
чтобы припомнить какой-нибудь анекдот. Курынов понимающе смотрит на
меня и сам рассказывает, по его словам, подлинную историю о молодом
иностранце, которому даже пожилые итальянцы, мужчины и женщины,
уступали место в автобусах. Удивленный иностранец поинтересовался
причиной такого внимания и узнал, что все считали его инвалидом: он
носил на груди значок инвалида, вымененный на улице у итальянца.
Приближался финал. Еще полчаса - и станет ясно, будет "ли Коно
единственным среди тяжелоатлетов, кто обладает титулом трехкратного
олимпийского чемпиона. ~~- Разминка закончилась, а выход на помост
почему-то затягивается. Тренеры Коно медлят с подачей заявки на
начальный подход. Это тактический ход, Курынов тоже не торопится.
Зачем? Начав первым, даешь возможность сопернику идти по твоему
следу. Кто же все-таки начнет?
Наконец Коно не выдерживает. Он долго колеблется, советуется и
первым идет на 160 кг. Вспыхивают три белые лампочки, а через три
минуты зрители аплодируют Курынову, который толкает 162,5 кг. На
штанге 165 кг. Под сводами зала прокатывается тысячеголосый стон:
Коно не смог поднять этот вес. Команда американцев в смятении. Все
смотрят на Томми. Он не любит возле себя много советчиков. С ним
всегда только Бергер - его друг. Вот и сейчас он что-то быстро
говорит Коно, кутает его в одеяло, и столько в его глазах отчаяния и
переживаний за своего старшего товарища, что невольно проникаешься
еще большей симпатией к этому парню.
Коно отказывается вторично выходить на штурм. Он сохраняет третий
подход для финала своей драматической борьбы.
Курынов заказал 167,5 кг. Последние минуты. Всего лишь один удачный
подход - и вес взят.
Коно, закутанный в одеяло, закрыв глаза, молча сидит в углу. Возле
него стоит Боб Гоффман. Спасти могут только 170 кг. Последняя
надежда, последний подход, последние шансы на победу, последнее
усилие.
Он надевает очки, медленно подходит к штанге, потом почему-то опять
уходит с помоста. Тишина. Вот он сйова у штанги. Его лицо
непроницаемо, и только какая-то необычная бледность выдает волнение.
Он берется за гриф... Невероятное усилие, но... увы!
Не дождавшись, пока затихнет гул разочарования и сочувствия
прославленному Коно, на помост выходит Курынов. Зачем он это делает?
Тишина. Слышно, как у судьи упали очки. Курынов имеет еще один
подход. Он просит поставить на штанге 170 кг. Зал неистовствует:
советский атлет закрепляет свою победу над Коно, устанавливая новый
мировой рекорд - 437,5 кг. Это на 7,5 кг выше рекорда гавайца,
установленного в 1958 году.
Во время варшавского чемпионата мира президент Международной
федерации гиревого спорта Бруно Ньюберг сказал:
— Плюкфельдер может лишиться золотой медали на Олимпийских играх
лишь в том случае, если он не будет выступать.
Плюкфельдер был самым надежным кандидатом на звание чемпиона. Ему
предстояла борьба лишь с собственным рекордом. И вдруг Плюкфельдер
заболел. Кто-то с горечью пошутил, что, мол, Ньюберг напророчил.
Теперь чемпионом мог стать Иеренуш Палинский либо рекордсмен мира
Джим Джордж. После первых двух движений лидировал американец, набрав
265 кг. Палинский- отстал на 2,5 кг. Однако поляк очень волновался:
он ждал "своего" движения - его толчок был действительно
феноменальный.
Джордж с неизменной сигаретой во рту, как всегда, суетится,
нервничает. Его вызывают на помост. Он толкает 165 кг, но 172,5 кг
поднять не может. А пока Палинский неторопливо снимает халат,
натирает ладони магнезией, ассистенты приготовили ему 175 кг. Дан
сигнал. Его "ножницы" идеальны - поляк легко толкает штангу Иеренуш
- чемпион Олимпиады! Но он совершает еще один спортивный подвиг:
толкает феноменальный вес - 180 кг. Новый мировой рекорд теперь
будет принадлежать Польше.
Кто будет победителем в полутяжелом весе? Воробьев, Ломакин, чемпион
мира Луис Мартин или же молодой американец Джон Пулскамп? Первые
тренировки в Риме показали: чемпионом станет один из двух советских
спортсменов. В последний раз они встречались очень давно, на XV
Олимпийских играх, выступая в среднем весе. Победил тогда Ломакин.
Потом они "расстались": Воробьев ушел в полутяжелый вес. И вот через
восемь лет (немалый срок в тяжелой атлетике) они вдвоем поехали в
Рим, чтобы здесь в крупнейших международных соревнованиях вновь
скрестить оружие.
Наши ветераны доказали, что есть у них еще порох в пороховницах.
Воробьев выжал 152,5 кг, установив олимпийский рекорд. Ломакин
немедленно ответил новым достижением - 157,5 кг. Но в рывке выступил
ниже своих возможностей. Легко поднял 130 кг, а вот 135... Вообще он
выполнил движение, но явно нарушил правила. Воробьев фиксировал
142,5 кг. Отлично! Незначительная ошибка (было нарушено равновесие в
подседе), помешала ему осилить 145 кг.
Теперь ясно: победит Воробьев.
Ломакин толкает 170 кг и ждет, с чего начнет Воробьев. Тот легко и
очень уверенно поднимает на 2,5 кг больше. Ломакин пропускает и
177,5 кг, которые безуспешно пытается осилить Воробьев. Этот вес
просто необходим сейчас Аркадию: он даст ему новую "мировую сумму"
-472,5 кг, И он продолжает борьбу. Бледный, 317 усталый, пот
ручейками стекает по лицу, шее... Вот он опять решительно
направляется к помосту, как всегда собранный, мужественный.
Последние приготовления к бою. Медленно и властно он берет штангу.
Огромное усилие - и покоренная громада ложится на грудь. Теперь
подсед... Но какая-то предательская сила тянет атлета вправо: пока
он старается удержать штангу, его относит почти к самому краю
помоста. Стоп! Аркадий нашел нужное положение, уловил центр тяжести
снаряда и теперь уже совершенно уверенно поднял его над головой...
Этобыла самая большая победа Воробьева за весь его очень долгий и
славный спортивный путь.
Позже, после победы, его имя и фамилия огромными буквами будут
напечатаны в газетах и журналах. А совсем недавно его вспоминали
только в связи с тем, что по некоторым сведениям в поединок между
американцами Шеманским и Брэдфордом намерен вмешаться советский
атлет.
Правда и то, что сами американцы были очень высокого мнения о нем.
Гоффман и Терпак не пропускали ни одной тренировки Юрия Власова.
Судя по всему, немалые свои надежды они возлагали на тяжелую
категорию. Мы помнили заявление Гоффмана о том, что в Риме
американцы преподнесут сюрприз в одном из весов. Кого же он имел в
виду? Бергера, Винчи, Коно? Едва ли это так: ведь в их победе у него
не было сомнения, и он этого не скрывал. Даже на страницах нашего
"Огонька" Гоффман писал, что многого ждет от своих парней... Не
исключено, что сюрприз готовится в тяжелом весе - на одной из
тренировок Брэдфорд поднял в троеборье 520 кг.
Но, мне кажется, больше всего американцы надеялись на срыв Юрия
Власова. В Варшаве и Милане от опытного глаза Гоффмана не
ускользнуло то, что Власов перед соревнованиями излишне "горел" и
результаты его выступлений были гораздо хуже тренировочных. Значит,
можно надеяться, что это повторится и в Риме. Нам ясно одно: у
Власова - два серьезных и очень хорошо подготовленных противника.
У "старика" Шеманского оказался очень неплохой результат в жиме -
170 кг. Но Брэдфорд и Юрий Власов превышают его на 5 кг. Штанга
тяжелеет - на ней уже 180.
Сейчас опять будет выступать Брэдфорд. Взявшись за гриф, он на
какое-то мгновение замирает, что-то шепчет, потом поднимает вес на
грудь и чисто, силой одних лишь своих могучих рук выжимает штангу.
Власов готовится к 180 кг. Он волнуется: ему не всегда удается найти
нужное расслабление под большим весом.
Так, видимо, было и на сей раз. Он выжимает штангу, но тяжело,
скованно, отсутствует та свобода движений, которой все восхищались
на тренировках.
В рывке Брэдфорд и Шеманский добиваются нового успеха - 150 кг. А
Юрий? Он блестяще повторяет этот вес, затем фиксирует 155 кг! Власов
- впереди.
Возможно, почитатели американцев еще надеются на лучшее, но после
жима у нас не было никакого сомнения, что Власов уверенно идет к
медали.
Толчок. В зале больше всех ликуют тренеры и атлеты О АР. Надежда
Египта - молодой стройный штангист тяжеловес Ибрагим толкнул 177,5
кг. Брэдфорд со второй попытки тоже фиксирует этот вес. Затем, уже
совсем неожиданно для всех, он поднимает 182,5 кг и заканчивает
соревнования с суммой 512,5 кг. Это новый олимпийский рекорд. Но ему
суждено было просуществовать всего несколько минут.
Юрий легко толкает 185 кг и набирает сумму 520 кг! В один миг забыта
тяжелая, красивая борьба Брэдфорда, и зал шквалом аплодисментов
приветствует Власова. Побиты андерсоновские официальные 512,5 кг. Но
остается еще незыблемым его же неофициальный рекорд - 533 кг.
Шеманский, подняв 180 кг, решил штурмовать 192,5 кг (в случае удачи
он сравняется по сумме со своим соотечественником и станет
владельцем серебра, т. к. он легче Брэдфорда). Пока Шеманский
безуспешно пытался догнать своего соперника, Власов готовился к
следующему подходу. Нужно было сохранить работоспособность мышц: им
предстояла колоссальная нагрузка в 195 кг!
По всем правилам идеальной глубокой "разножки" Юрий берет вес на
грудь и толкает его на прямые руки. Изумительно! 530 кг! Два
рекорда! Нет, еще не все... 533. Но и это еще не все. Самый лучший
толчок - 201 кг принадлежит также американскому спортсмену Дэйву
Ашману. Советский богатырь хочет и здесь дать бой. Зрители и
спортсмены, присутствовавшие в "Палацетто" были поражены, услышав,
как спокойно Власов попросил поставить 202,5 кг.
И вот он неторопливо идет к штанге.
— Тише, - просит судья-информатор.
Это замечание излишне. Зал еще раньше затаил дыхание. В мгновенном
усилии был сконцентрирован многолетний опыт, он как бы подытоживал
все достижения талантливых мастеров тяжелой атлетики.
Штанга прогнулась под тяжестью дисков. Юрий набирает скорость,
штанга движется быстрее, молниеносный подсед - и она уже привычно
улеглась на груди. Остались подъем, остановка, толчок - и
колоссальный вес впервые в истории тяжелой атлетики замер над.
головой.
...Стены "Палацетто" не скоро, вероятно, услышат еще такую же
овацию. Зрители ринулись к помосту. Сцену заполнили десятки людей,
они подхватили Юрия Власова на руки и с радостными возгласами долго
качали его. Он уронил очки, и, счастливый, смотрел на всех добрыми
близорукими глазами...
