ГЛАВА
15
Мы
открываем америку....
Романтика путешествий. Вероятно, эти слова
потеряли свой настоящий смысл в XX веке. Мы едем в США - далекую
страну Американского континента, куда когда-то сотни дней добирался
Христофор Колумб, куда сквозь бури и штормы отважные люди вели
каравеллы с романтическими названиями. Они имели все основания
называть себя путешественниками.
Возьмем и мы на себя смелость назваться
путешественниками.
Наши соседи по самолету - богатые
бизнесмены. Разговор заходит об искусственном спутнике, ансамбле
Моисеева, русском балете.
— Это не артисты, а чудо-птицы, - говорит
один из американцев, вытирая вспотевшую лысину. - В мои годы и с
моей комплекцией, кажется, не до танцев. Но я готов, ей-богу, сам
готов танцевать месяц, лишь бы еше раз посмотреть на них.
Вероятно, у Колумба и его экипажа было
несколько больше впечатлений за время их путешествия через океан.
Наше маленькое открытие Америки началось с того момента, когда
советская спортивная делегация вышла на мокрую от дождя и скрытую в
тумане дорожку нью-йоркского аэродрома.
Мы пробыли в США 11 дней, побывали в трех
городах - Нью-Йорке, Чикаго, Дейтройте. К этому нужно добавить, что
никогда еще нашим тяжелоатлетам не приходилось соревноваться в таком
напряжении. За 11 дней нам пришлось выступать трижды. Увидеть страну
было практически невозможно, можно только почувствовать ее.
О Нью-Йорке так много написали американцы и
неамериканцы, что вряд ли можно рассказать о нем что-либо новое.
Разве только то, что город, как и все сложное, воспринимается людьми
неодинаково. Нам нередко приходилось слышать от самих американцев
категорическое утверждение, что Нью-Йорк непригоден для нормальной
человеческой жизни. И вместе с тем я легко могу понять горячих
патриотов этого более чем своеобразного города-гиганта.
Нью-Йорк - это 1903 ступеньки самого
высокого в мире дома "Эмпайр Стейт-Билдинг", это 40 тысяч долларов
за 1 кв. метр земли, это "Слендероло" - фабрика красоты и молодости,
где за 800 долларов из вас сделают достойную претендентку на звание
"мисс Америка". Город поглотил многие миллионы людей и подчинил их
своему железному ритму. Он отнял у них спокойствие, дав взамен
сверкающую игрушку - Бродвей, неумолкающий, освещенный миллионами
лампочек фасад, который, однако, не в состоянии скрыть от
постороннего глаза трущобы Гарлема и грязные улицы других районов
бедняков Нью-Йорка.
"Мэйк мани?", "Мэйк мани?" - спрашивают у
тебя каждый магазин, каждая нарядная витрина, каждая реклама. А если
ты делаешь деньги, отдай их немедленно - за наилучший в мире
напиток, за сигареты, которые сделают тебя счастливым и остроумным,
за право молиться именно в той церкви, где ты будешь стоять ближе к
богу, чем в остальных 2800 нью-йоркских храмах.
Наше пребывание в Нью-Йорке не остается
незамеченным. У каждого советского спортсмена в номере лежали газеты
со статьями, посвященными приезду "семи русских самсонов". "Едут
русские!", "Железная игра будет большим спектаклем!", "Великая битва
Нового и Старого Света!" Одна газета сообщала: "Русские запустили
спутник в космос и семь атлетов в Америку".
Накануне нашего приезда Боб Гоффман
опубликовал статью "Если вы хотите победить русских". Он неплохой
журналист, автор многих интересных статей, книг, пособий. Вообще это
очень колоритная фигура - олимпийский тренер, спортивный
комментатор, директор "Йорк Барбелл компани" - одной из самых
крупных в мире фирм по производству спортивного инвентаря, одежды,
продуктов питания. Список его амплуа можно продолжить. Кто-то сказал
о нем: "Это величайший чудак в спорте". Этот человек создал тяжелую
атлетику в Америке, как когда-то создал ее у нас доктор Краевский.
Карьера Гоффмана началась довольно
своеобразно. Отслужив положенный срок в армии, он возвратился в дом
своего брата - нефтяного бизнесмена. Братья, как рассказывает сам
Боб Гоффман, имели кассу и бросали в нее монету каждый раз, когда
кто-нибудь из них произносил не особенно пристойное словосочетание.
Вскоре штраф за "энергичные выражения" достиг определенной суммы, и
Боб купил на эти деньги гантели. Увлекшись тренировками с гантелями,
он решил сделать бизнес на стремлении людей иметь здоровье и крепкие
мышцы. Так в 1932 году положила начало своему существованию фирма по
изготовлению гантелей, которая со временем расширила ассортимент
продукции и захватила спортивный рынок.
Гоффман - миллионер, предприниматель,
который использует живую рекламу в интересах своей фирмы, и поэтому,
наверное, ему удалось собрать у себя сильнейших парней Америки. Об
этом не раз писали в 2"9 нашей спортивной прессе. Однако правда и
то, что он ежегодно тратит 50 тысяч долларов на подготовку
тяжелоатлетов у себя в штате Пенсильвания, где находится его
фабрика, его вилла с бассейном и прудом. И так продолжается в
течение десятилетий. Трудно сказать, говорили ли бы мы вообще об
американской команде, если бы не было этого мецената. О
тяжелоатлетах США говорят: "Это ребята Боба". Но о них с полным
основанием можно также сказать: "Это ученики Боба Гоффмана".
— У вас физическим развитием людей
занимается государство, в США - только такие, как я, - говорит
"великий чудак". - У вас сотни тысяч, у вас есть выбор. А У меня -
единицы. Да и сам я работаю.
"Йорк Барбелл компани" - фирма,
вырабатывающая человеческую силу, красоту, здоровье. Почти каждый
молодой американец хочет пользоваться ее продукцией. К тому же там и
работают самые сильные, самые красивые парни...
Фирме "Йорк Барбелл компани" было выгодно,
чтобы Коно отказался от своей профессии чертежника и занялся
торговлей. Он покидает Штаты и переезжает на Гавайские острова. Там
Томми представляет торговое отделение фирмы. Стал продавцом и Дэвид
Шеппард, торговлей во Флориде занялся Стэнли Станчик. Разве
придумаешь лучшую визитную карточку!
Фирме приходится вести жестокую борьбу с
конкурентами. Интересно отметить, что ведется борьба под лозунгом
отрицания культуризма. Главными соперниками Гоффмана являются
предприниматели Гарлес и Джо Вайда. Торговая марка компании Атласной
тренировочной техники изображает "динамическое напряжение" мышц
владельца фирмы Атласа. Гоффман называет это "динамической фальшью".
Он заявляет, что горы мышц, развитые неравномерно сложными и
длительными упражнениями, которые ничего общего не имеют с разумными
методами тренировки, приносят только вред. "Человек с такими
раздутыми мышцами не способен пробежать со скоростью десять миль в
час, не сможет в лодке на веслах пройти и мили против ветра, течения
и волны".
Дискуссия конкурентов со страниц прессы
перекинулась в суд. Атлас обвинял Гоффмана в том, что его
тяжелоатлеты ограничены в своем физическом развитии. Это был
удивительный процесс. Свидетель Гоффмана, один из его учеников,
поклялся, как принято, говорить "правду и только правду", а затем
вышел на трибуну и сделал стойку. Вначале он стоял на руках, а потом
- только на больших пальцах. Сбитые с толку представлениями с
демонстрацией мышечной силы, служители американской Фемиды попросили
обе стороны забрать свои заявления и поискать другие пути для
разрешения конфликта.
На этом столкновение конкурентов не
закончилось. Возникло два лагеря. "Чистых" культуристов возглавил
Вайда. Он обвинял тяжелоатлетов в том, что они развивают в первую
очередь технику и силу, а потом красивую постановку, тогда как для
культуристов единственной целью является последнее. И снова
процессы, снова борьба и дискуссии в прессе.
Не зная всех обстоятельств этого сплетения
интересов коммерческих, спортивных, научно-теоретических и
эстетических, трудно до конца выяснить и оценить роль Боба Гоффмана
в деле популяризации и развития тяжелоатлетического спорта в США.
Каждый месяц Боб Гоффман выпускает свой
журнал "Стренге энд хелс" ("Сила и здоровье"). Здесь есть все - от
советов чемпионов до общих рекомендаций, как стать красивым и
здоровым (кстати, очень эффективных и разумных).
Слава, богатство и возраст давно уже дают
ему возможность отойти от тяжелой атлетики и заняться только
бизнесом. Но проходят годы, и, как прежде, на мировых чемпионатах
возле помоста стоит пожилой 271 человек с умными ироническими
глазами...
Но вернемся к статье "Если вы хотите
победить русских". Она устремлена в будущее американской тяжелой
атлетики, и это будущее представляется автору весьма неутешительным.
Он с грустью отмечает, что в США нет в настоящее время во всех
весовых категориях более одного штангиста, который смог бы войти в
русские десятки, а в некоторых случаях дела обстоят еще хуже.
Гоффман считает, что главной причиной этого "тяжелоатлетического
кризиса" является то, что американская молодежь не проявляет
интереса к тренировкам, в отличие от советской. "Несчастьем нашей
страны, - пишет Гоффман, - всегда было следующее: если цель
достижима, найдется масса людей, которые будут стремиться к ней.
Местные чемпионаты можно очень легко выиграть, и это позволяет
некоторым быть очень большой лягушкой в маленькой луже. Мы должны
найти людей, которые посвятили бы всю свою жизнь тяжелой атлетике.
Иначе мы в лучшем случае останемся вторыми после русских. Да и в
малых странах ныне появляется много спортсменов, которые могут нас
обогнать".
Говоря о детском спорте в США, Гоффман
констатирует: "С большим прискорбием должен я признать, что
американских детей нельзя оторвать от телевизоров и заставить
заняться чем-то другим".
Эти наблюдения, сами по себе справедливые,
нельзя, однако, признать настоящей причиной подобного положения в
американской тяжелой атлетике, как и в других, между прочим, видах
спорта. Значительно ближе к истине устные высказывания Гоффмана, о
которых мы говорили выше. Никакие меценаты, сколько б их ни было, не
в состоянии заменить общегосударственной заботы о физическом
развитии молодежи и всего населения. Массовость - вот залог успеха,
и в большом спорте такую массовость смогло обеспечить Советское
государство, руководимое Коммунистической партией. Этого не могут
сделать США в силу своего общественного строя.
В эти дни пресса уделяла немало внимания
советским атлетам. Но не все писали о нас так, как Боб Гоффман. В
газете "Чикаго Дейли Ньюс" американский футбольный деятель Джо
Тринер всерьез утверждал, что с той минуты, когда русский мальчик
Начинает проявлять способности в спорте, его забирают в специальный
рабский лагерь, где не разрешают думать ни о чем другом, кроме
избранного вида спорта.
"Могут ли наши свободные парни победить
рабов?" - такие заголовки вызывали у нас презрительные улыбки. А что
стоит такое: "Аркадий Воробьев контролирует всю команду. Он следит
за Ломакиным. Воробьев - видный политический деятель".
Терпак заявил в "Чикаго трибюн", что у
американской команды есть хорошие шансы победить в пяти весовых
категориях, сомнительный шанс - в одной и никакого - еще в одной. Мы
хотя и воздерживались от оптимистических заявлений в печати, но тоже
были уверены в победе.
Действительно, у нас не все было в порядке.
Далеко не в лучшей форме Стогов. Незадолго перед вылетом в США он
смог занять на первенстве страны только пятое место. Посредственно
выступил там и Ломакин, который не совсем поправился после болезни.
Буквально накануне вылета повредил на тренировке спину Воробьев. Но
ему верили: если Аркадий решил ехать, значит он сделает все для
победы. Он врач - он знает что к чему. Недаром о нем писали: "Если
кто-нибудь из участников международных соревнований получит в ходе
соревнований травму, ему не придется обращаться к постороннему
врачу. Воробьев завоевал себе репутацию тем, что поставил на месте
больше правильных диагнозов, чем многие врачи, аккредитованные при
командах".
Мы взяли с собой Стогова и Ломакина и
оставили чемпионов страны Ульянова и Плюкфельдера. Такое решение
было вызвано расчетом, что закаленные в международных соревнованиях
атлеты будут чувствовать себя в Америке увереннее, нежели наши новые
победители.
Шеппард, Коно и Бергер выглядели на
тренировках прекрасно. Входил в форму после болезни Винчи. На сей
раз американская команда, как никогда, придерживалась режима. Все
вовремя ложились спать, отказывались от развлечений. Раньше этого не
было.
Первую нашу тренировку мы провели в
Нью-Йорке в студии "Терлаццо" - комплексе спортивных залов с
массажными комнатами, с большими электрическими парильнями, отличной
кухней.
Здесь, правда, не очень придерживаются
правил гигиены, в зале разрешается курить, а фотокорреспонденты
чувствуют себя, пожалуй, лучше, чем те, кто приходит сюда
тренироваться. Наши занятия продолжались два часа и почти столько же
наших ребят фотографировали и расспрашивали. Таких клубов много, но
занятия в них платные. Бесплатно могут тренироваться только
исключительно одаренные.
Однажды, возвращаясь в "Манхеттэн", я вдруг
услышал за спиной:
— Хэлло, мистер Куценко!
Оборачиваюсь и вижу приветливо улыбающегося
Джона Дэвиса. "Черный Аполлон!" Он почти не изменился, хотя дела его
далеко не блестящи. Бизнес на своей феноменальной силе он не смог
сделать, а перед Мельбурном так повредил ногу, что вынужден был
навсегда оставить помост. Теперь он работает охранником в трудовой
колонии.
Вспоминаем наших общих знакомых. Шеманский,
оказывается, серьезно повредил позвоночник. Долгое время лечился.
Сейчас его дела оставляют желать лучшего. Андерсон же ушел из
тяжелой атлетики, но по-прежнему остался любимцем публики. "Пусть
СССР имеет спутник, зато у нас есть Андерсон", - сказал как-то один
восторженный поклонник Поля.
На сцене - два огромных сундука.
Хорошенькие девушки высыпают из мешочков серебряные доллары. Их
очень много - 15 тысяч сверкающих монет! Их может получить каждый,
кто повторит номер Дикси Деррика. А это значит, что нужно присесть и
встать с весом 500 кг - задача непосильная для других. "Безопасность
15 тысяч долларов на плечах Андерсона гарантируется так же, как в
хранилище форта Нокс".
Андерсон на сцене - почти мифический герой.
Черное трико с белыми аксельбантами, широкий кожаный пояс, римские
сандалии, длинная грива волос. Кругом - флаги всех стран, атлетов
которых победил Поль.
С тех пор как Андерсон ушел из тяжелой
атлетики, он успел уже оставить и борьбу, которой занялся позже. Он
и здесь подавал большие надежды. Не обладая высокой техникой,
Андерсон при помощи нескольких излюбленных приемов побеждал на ковре
своих соперников. "Генератор мощности", как его называли! становился
грозой для мировых чемпионов в борьбе. Но спустя некоторое время он
увлекся кетчем. И здесь ему также не было равных.
Когда-то ОТенри назвал любопытных ко всяким
событиям людей "резиновыми шеями". Когда советские атлеты въезжали в
Чикаго, на улицах города собралось множество таких "резиновых шей".
В знак особого уважения нас повезли в полицейской машине. Мы ехали в
сопровождении десятка таких же машин и невероятного воя сирен. Все
было неожиданно торжественно.
Советских спортсменов приветствовала "Мисс
Чикаго" - самая красивая женщина города. Она пригласила сильнейшего
из нас - Алексея Медведева сесть верхом на лошадь. Вместе они
совершили круг почета. Потом фоторепортеры подхватили красавицу,
посадили ее в автомобиль, а нас и американских атлетов попросили
поднять его. Это была наша первая в Чикаго совместная тренировка.
В тот же день мы посетили знаменитые
чикагские бойни. На этот раз на коня посадили Трофима Ломакина,
надели на него ковбойскую шляпу, дали в руки лассо, которым он
должен был заарканить королеву красоты. Ничего не скажешь, занятие
довольно увлекательное.
Для новичка Ломакин справился со своей
задачей неплохо.
На банкете, устроенном в нашу честь в одном
из клубов, советские атлеты, помня о предстоящем выступлении, даже
не притронулись к вину и усилием воли отказались от знаменитых
чикагских кровяных бифштексов весом в полтора килограмма каждый.
— Смотрите на этих железных парней, -
восторженно представлял нас Боб Гоффман. - Они демонстрируют образец
выдержки. Вот у кого следует учиться придерживаться режима.
Чикаго - второй по величине город США. Он
протянулся на десять километров вдоль реки Мичиган. Небо здесь, так
же как и в Нью-Йорке, окутано пеленою дыма - в этом городе тоже
работают сотни больших и малых предприятий.
В Чикаго мы видели кетч.
— Я очень прошу вас не писать об этом, -
глядя куда-то в сторону, сказал мне Томми Коно. - Это позорит
Америку.
Пусть мне простит американский друг, но я
все же расскажу о том, что видел. Это ужасное зрелище.
Огромный зал в "Мари Клод арена"
переполнен. На ринге - знаменитые братья "Волки" борются против двух
чикагских кетчистов. Настоящая фамилия "Волков" - Гуровичи, они
выходцы из России. Кличка и клинообразные бородки должны создавать
образ "свирепых и страшных русских".
Здесь все было нечеловеческое: животное
рычание, нечеловеческие гримасы, звериная жестокость. Публика стонет
от удовольствия. Среди зрителей много детей. В их глазах - восторг и
безжалостность.
Зрелище это пробуждает в тебе странное
чувство. Будто поднимаются в душе те миллионы лет, которые
предшествовали появлению на свет человека.
Зрители отдают преимущество чикагским
борцам. Один из "Волков" падает на ринг. На него с кулаками
бросается разгневанная толпа. Она мстит за своего чикагского кумира,
которому "Волк" только что разорвал щеку.
Чикагские кетчисты победили. На головы
"Волков" летят бутылки, гнилые яблоки - все, что попадает под руку.
Кетч - не всегда только борьба и драка.
Иногда это тщательно продуманный спектакль. Каждый король кетча
имеет свою индивидуальность. Мы видели "Волков". Но есть еще
"Лорды", с аристократическими манерами, есть "Бароны", "Гангстеры",
"Убийцы". В кетче дозволено все: закручивать голову противника в
канаты ринга, душить его шнурками своих ботинок, обговаривать с
судьей допустимость приема, когда жертва в предсмертной агонии лежит
на полу.
Кетчист Ген в поединке с Лот Тазом потерял
пять зубов, борец Ковальский откусил своему противнику Эрику Юкону
пол-уха, а у Дана Макштейна поломаны все ребра и шесть раз перебит
нос.
Фантазия менаджеров в этих зрелищах
поистине неисчерпаема. Так, под настил часто кладут пустые
консервные банки: тогда каждое падение сопровождается страшным
грохотом. Кетчисты рычат, подобно тиграм, плачут, как дети, издают
сатанинский хохот, визжат как свиньи. Они должны быть хорошими
актерами и умело изображать радость и боль, гнев и триумф.
Победа советских штангистов в Чикаго была
так велика, что ошеломила нас самих. Мы победили американцев со
счетом 6:1. Стогов с результатом 342,5 кг оторвался от Винчи на 17,5
кг. Бушуев поднял 390 кг, а Питмэн 352,5 кг. Ломакин закончил
соревнования с суммой 440 кг, обойдя Джорджа на 20 кг. Наименьший
разрыв был у Воробьева и Шеппарда, но и он составил 10 кг
(462,5-452,5 кг). Брэдфорд с 485 кг отстал от Медведева на 22 кг. И
только Минаев проиграл Бергеру.
Но самой большой сенсацией стало поражение
непобедимого Томми Коно. Это произошло с ним впервые за шесть лет.
Он и Федор Богдановский встретились как старые друзья. Коно на сей
раз ничего не скрывал в своих тренировках. Более того, оба атлета
договорились начинать толчок с одинакового веса. Во всех движениях
Богдановский шел впереди. Он был воплощением спокойствия,
собранности, воли, которая по крупицами накапливалась столько лет. И
советский штангист победил с суммой 427,5 кг, а Коно отстал на 13
кг.
Матч в Нью-Йорке проходил в самом большом
зале города - "Мэдисон-сквер Гарден". Посмотреть на выступления
советских атлетов приехали американцы со всех концов страны.
Прилетел Поль Андерсон, из Голливуда прибыл Джо ди Пиэтро, из
Флориды - Стэнли Станчик. Собрались многие наши . старые знакомые.
Решающая битва наступила. Первыми в нее
вступили Владимир Стогов и Чарльз Винчи. Победил американец. Не в
нашу пользу сложилось и выступление полулегковесов. Набрав отличную
сумму - 365 кг, что превышало мировой рекорд, Бергер обошел Минаева.
Виктор Бушуев, установив новый мировой
рекорд - 392,5 кг, победил Джо Питмэна.
А как же в третий раз сложится борьба между
Богдановским и Томми Коно? Оба набирают по 425 кг. В Чикаго наш
атлет выиграл у американца с большим запасом, но здесь... Здесь он
оказался на 50 г тяжелее Коно... Аналогичная ситуация во встрече
Воробьева с Шеппардом: оба набрали по 455 кг. Но на этот раз фортуна
улыбнулась Аркадию: он на 100 г легче соперника. Третий раз Ломакин
победил Джорджа, а Медведев - Брэдфорда.
Итак, в трех встречах, проведенных в США,
советские штангисты победили американцев со счетом 14 : 7.
На прощальном банкете, на котором
присутствовало более 100 человек, на почетном месте один возле
другого сидели самые сильные люди в мире - Медведев, Брэдфорд и
Андерсон. В этот день Виктору Бушуеву исполнилось 25 лет. Дамы
преподнесли ему роскошный букет. Супруга Джимми Брэдфорда, которая
брала уроки пения у Поля Робсона, спела негритянскую заздравную
песню.
Как всегда в центре внимания был Андерсон.
После того как Медведев показал в Нью-Йорке 505 кг, было объявлено
показательное выступление Андерсона. "Малыш Поль" должен был
поддержать репутацию Америки как страны, в которой все-таки живет
самый сильный человек в мире. Он с огромным трудом выжал 190 кг и от
дальнейших подходов отказался.
Но для меня, как, впрочем, и для многих
других гостей, наибольший интерес представлял старый человек по
имени Георг Гаккеншмидт.
... В нью-йоркской студии Клейнца - хорошо
оборудованном спортивном кабинете, куда простому американцу вход
недоступен, я узнал, что на днях здесь был известный русский силач,
чемпион мира 1901 года Георг Гаккеншмидт. Он как будто еще в
Нью-Йорке, сказали мне.
Георг Гаккеншмидт... "Русский лев". Первый
из русских спортсменов - чемпион мира по борьбе. В свое 279 время он
был известен не только как талантливый спортсмен. Многие приходили
смотреть не на Гаккеншмидта-борца, а на Гаккеншмидта-Геркулеса,
сложенного как мифический бог. Невероятная сила сочеталась в нем с
грацией, пластичностью и резкостью. Он побеждал в велосипедных
гонках, хорошо прыгал в высоту, был отличным бегуном и первоклассным
пловцом.
На Гаккеншмидта обратил внимание доктор
Краевский, который взял его под свой специальный медицинский
контроль. Ему не было еще 20 лет, когда он стал многократным
европейским рекордсменом в гиревом спорте.
Есть борцы, которые будто родились борцами,
с какой-то инстинктивной находчивостью, легкостью, чувством
соперника. Они ведут борьбу с кошачьей ловкостью, без особого
напряжения мысли, но целесообразно. Сразу достигнув больших успехов,
они словно подтверждают этим, что борьба - их прирожденная
способность. Типичным представителем такого типа борцов следует,
вероятно, считать Гаккеншмидта. После первых триумфов на ковре он
стал профессиональным борцом и начал серьезно тренироваться.
В то время единственной страной, где борец
мог заработать, была Англия. В 1902 году известный антрепренер
Кохрейн привез Гаккеншмидта в Лондон. Здесь состоялся матч на
первенство мира с "грозным греком" Антонио Пиэри. Оказалось, что
Пиэри - чрезвычайно честолюбивый и предприимчивый человек. После
этого и последующего поражения - через год в матче-реванше - он
настойчиво разыскивает, буквально по всему миру, такого борца,
который мог бы одолеть Гаккеншмидта.
Наконец, "грозный грек" отыскал "грозного
турка" - Ахмеда Мандрали. Этот атлет весил около 280 килограммов,
был высоким - более двух метров, отличался силой и темпераментом. Он
был грозным соперником, и Гаккеншмидт серьезно готовился к встрече с
ним. Ежедневно после завтрака, а также после обеда он совершал
"прогулку" со своим спарринг-партнером на спине и с мешком цемента
впридачу. Груз этот составлял примерно 400 килограммов.
Зимой 1904 года в до отказа заполненном
лондонском зале "Олимпия" состоялся широко разрекламированный
поединок. Билеты стоили необыкновенно дорого, а наслаждение от
зрелища оказалось чрезвычайно кратковременным.
На 44-й секунде турка оторвали от ковра, а
приземлился он совсем неудачно - повредил себе ключицу. На этом
борьба закончилась.
С тех пор известный атлет из России
добился, и довольно легко, многих значительных побед. Но позже он
стал избегать серьезных спортсменов, спекулируя своей популярностью.
В перерывах между борцовскими встречами атлет выступал в
мюзик-холле: за то, чтобы увидеть Гаккеншмидта, публика платила
большие деньги.
Став кумиром Англии, он осуществляет
несколько поездок в Америку, и там его принимают так же восторженно.
Его фотографиями пестрели все американские журналы, его грудной
клетке посвящались специальные статьи. Специалисты утверждали, что
она имела почти одинаковые размеры в ширину и глубину.
Но американское турне Гаккеншмидта
закончилось неудачно. Он утратил спортивную форму и потерпел
жестокое поражение от Готча. Не проявив никакого желания снова с ним
встретиться, он возвратился в Англию.
И вот 85-летний "русский лев" перед нами. В
Нью-Йорк он приехал по делам фирмы, в которой работал тогда
коммечерским агентом, и охотно откликнулся на предложение
встретиться с советскими штангистами.
Он все время разговаривал со Стоговым,
Бушуевым, Воробьевым, Медведевым. Много вспоминал о Краевском,
Лебедеве, известных борцах. Вспоминал так, будто шла речь о
событиях, которые произошли вчера: у него прекрасная память. Когда я
сказал, что у нас его хорошо знают и помнят, старик расчувствовался
до слез. Конечно, он мечтает побывать в нашей стране и русский язык
он совсем не забыл, не так ли?
Сколько раз приходилось мне слышать
подобное от разных людей, которых встречал во время поездок за
границу. И выражение их лиц было очень схожим с тем, которое я видел
у Гаккеншмидта.
Когда мы попрощались, он неторопливо пошел
от нас, и его могучие плечи были опущены. Прошло время, и я стал
получать от него открытки. Последнюю он прислал из-под Сан-Франциско,
где отдыхал с женой и заканчивал писать какие-то "манускрипты" - по
психологии, как объяснил он тогда. В 1968 году девяностолетний Георг
Гаккеншмидт умер.
