СЕРГЕЙ ИСТОМИН - ЧЕЛОВЕК ВЫДАЮЩИХСЯ КАЧЕСТВ И
СЛОЖНОЙ СУДЬБЫ. ПОСЛЕ ТЯЖЕЛОЙ ТРАВМЫ ОН НАШЕЛ В СЕБЕ СИЛЫ НЕ СЛОМАТЬСЯ,
А СМОГ ВЫКАРАБКАТЬСЯ И ЗАЖИТЬ НОВОЙ ПОЛНОЦЕННОЙ ЖИЗНЬЮ, В КОТОРОЙ
ОСНОВНОЕ МЕСТО ЗАНИМАЕТ СПОРТ. НАШ СПОРТ. ПАУЭРЛИФТИНГ. ДАВАЙТЕ ЖЕ
ОТДАДИМ ДАНЬ УВАЖЕНИЯ ЭТОМУ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОМУ ЧЕЛОВЕКУ, ЧЕМПИОНУ И ПРОСТО
ОБАЯТЕЛЬНОМУ СОБЕСЕДНИКУ.
МС: Как говорится, давай с самого начала...
Сергей Истомин:
Родился я в 1961 году в июле месяце. Штангу первый раз увидел в армии,
где, собственно, и начал заниматься. И вот с 1979 года я начал активно
заниматься, потом со мной случилось несчастье и штангу пришлось
оставить... Четыре года длился вынужденный перерыв, а после того, как я
оклемался — понял, что ног больше не будет — снова взялся за штангу. И
она привела меня в чувство, заставила снова полюбить жизнь.
МС; А когда ты вообще увидел штангу и как попал в
этот спорт?
С.И.: В Люберцах жил
кумир всей тогдашней молодежи Сергей Зайцев. А так как я жил недалеко от
Люберец, то видел Сергея достаточно часто и он смотрелся как человек с
другой планеты. И я начал тренироваться. Занимался в полуразрушенной
церкви на Таганке "забитой" железом... Хорошее было время... Проводили
мы и свои соревнования. В то время было двоеборье, потом ввели третье
движение — и стало троеборье... В общем, жили все время "железной"
жизнью. Штанга соседствовала с бодибилдингом, тренировки на силу — с
позированием...
МС: То есть к пауэрлифтингу ты пришел не сразу...
С.И.: В то время,
пауэрлифтинга, как такового, еще не было. В 1979-80 гг все было
вперемешку, двоеборье и позирование. Все, как говориться, в одном
флаконе. На соревнованиях было очень интересно — сначала спортсмен жал,
затем приседал, а потом позировал! Это все называлось атлетической
гимнастикой.
МС: В то время ты ездил на соревнования?
С.И.: На первый
чемпионат Советского Союза я не попал, а все из-за того, что получил
"баранку" на "Москве". А так хотелось поехать... Если мне не изменяет
память — это был восемьдесят шестой или восемьдесят седьмой год, Тюмень.
Это был первый официальный чемпионат по троеборью. А во всех последующих
соревнованиях я принимал участие — последний чемпионат СССР в
Ленинграде, потом пошли уже чемпионаты СНГ...
МС: И как успехи?
С.И.: Самое мое
большое достижение — третье место на "Кубке Балтики", это чемпионат
Европы. Был четырехкратным чемпионом Москвы по пауэрлифтингу, был в
пятерке на чемпионате СССР. А чемпионат СССР раньше, это как чемпионат
Мира! Туда приезжали такие атлеты... и так много, что соревнования,
порой, длились целую неделю! И по сей день, со всеми ребятами остались
теплые и дружеские отношения.
МС: А сейчас я задам тебе вопрос, очень личный
вопрос, на который ты, если хочешь, можешь не отвечать. А если можешь,
то расскажи, что же с тобой случилось?
С.И.: Можно сказать,
криминальная история — меня выкинули с девятого этажа. И, как мне
кажется, из-за моих занятий пауэрлифтингом я отделался так... Посуди сам
— ни позвоночник не задет, ни сотрясения мозга... Хотя легкое сотрясение
было... Только ноги, в общем...
МС: И что же случилось потом? Какими словами ты
можешь описать свое состояние?
С.И.: Я был как
"тряпка". Потом у меня начались проблемы с алкоголем... Был на игле.
Депрессия... Представь, я тогда весил всего 40 килограмм! "Синий" весь
был. Да к тому же началась газовая гангрена... Цирк. Единственное, что
сердце не "отключалось", а так... все было очень плохо.
МС: И как же ты выкарабкался из этой ямы?
С.И.: Мне помогали
мои друзья. Марк Богорад сидел у моей кровати, говоря: "Ты выживешь,
Серега. Ты будешь поднимать". После операции прошло совсем немного
времени, и я приехал в зал, увидел штангу и... сто килограмм сразу выжал
на четыре раза! Полумертвый. Через какое-то время я узнал, что есть
такой человек — Виктор Зайцев, который занимается инвалидами. Я ему
позвонил, начал тренироваться... и сразу же выиграл чемпионат России.
Нет, сначала выиграл чемпионат Москвы, потом России, Европы и бронзовым
на "Мире" стал. И это все в одном году. В 1996. И с тех пор занимаюсь. У
нас же очень интересный вид спорта — сила растет с годами. Примеров
множество — Вячеслав Пискунов, Юрий Поветкин, Марк Богорад... И,
конечно, примером может служить Дикуль. Правда своими глазами я его
рекордов не видел, но человек в его годы делает такое, что само по себе
заслуживает уважения.
МС: По вполне понятным причинам, ты сейчас с
концентрировался на жиме лежа...
С.И.: К сожалению,
присесть со штангой я не могу, а то бы с радостью...
МС: Немного о своих тренировках.
С.И.: Я "слушаю"
свой организм. Не буду тренироваться, пока полностью не восстановлюсь. А
так, стараюсь тренироваться очень интенсивно и тяжело, но мои тренировки
достаточно скоротечны. Получается, в среднем, две "сильные" тренировки в
неделю и одна-две "слабые". Когда у меня есть возможность приобретать
спортивные добавки, то тогда я чаше тренируюсь, нет — реже. Все дело в
восстановлении. Но "слушать" свой организм не каждый может, кому-то
нужен тренер, чтобы советовать, ну а кто-то доходит своим умом.
МС: Ты занимаешься дома или стараешься ездить в
зал?
С.И.: Иногда я езжу
в зал к своим друзьям. Но ты сам понимаешь, чтобы мне ездить на каждую
тренировку — надо брать кого-нибудь в помощь. Чтобы коляску в машину
помогли убрать, доставать... Некоторый геморрой, в общем, людям
доставлять. А я оборудовал у себя дома зал, станок сварил сам, скамейку
— сам. А штангу мне подарил Василий Алексеев.
МС: Получается, что все свои рекорды ты "куешь"
дома.
С.И.: Да. Вот если я
жму очень тяжелый вес, то жена помогает, страхует меня.
МС: Последний тренировочный вес...
С.И.: Я
сейчас жму 180 на 5 раз.
МС: А на "раз"?
С.И.: 200. Причем я
жму без майки, а так как она может легко добавить килограмм 10-15, то в
ней я бы жал 210-215 кг.
МС: К рекордам Дикуля, как относишься?
С.И.: Здорово,
конечно. Но хотелось бы посмотреть своими глазами.
МС: Если сравнивать твои результаты в жиме лет
десять назад и теперешние, в какую сторону будет перегиб?
С.И.: В нынешнюю.
Раньше я жал меньше. А сейчас, мы даже это проверили, отсутствие ног
отнимает порядка 20-30 кг в жиме, плюс майка, минимум 10 кг... Так что,
считай, на 30-40 кг я мог бы жать больше. Как говориться, к сложившейся
ситуации делаю, что могу. Развиваю руки. Вот, например, ребята, которые
ходят на костылях и занимаются армрестлингом, на равных борются со
здоровыми. У них очень сильные руки, вафельное полотенце рвут.
МС: А ты сам не выступал?
С.И.: Это очень
травмоопасный вид спорта, поэтому мне пришлось выбирать — либо
пауэрлифтинг, либо армрестлинг. Я выбрал пауэрлифтинг. У себя в районе я
любого мужика положу. А профессионал мне руку оторвет.
МС: Я хочу тебя спросить насчет состояния
инвалидного спорта, есть ли какие-то сдвиги в положительную сторону?
С.И.: Сначала мы
наблюдали государство только с тыла, теперь же оно начало поворачиваться
к нам лицом. Конечно, внимания маловато. Тренера есть, но они на
общественные началах. Да у нас все на общественных началах... Сама
подготовка у нас не финансируется никак. Но положительные стороны тоже
имеются, например, нас начали вывозить на все соревнования, хотя бы...
МС: Но тебе помогают?
С.И.: Мне помогают
все — родственники, друзья, знакомые, товарищи с моей работы, с "Местбанка"...
Все! Со своей стороны я тоже стараюсь быть полезным, нельзя же вечно на
всех ездить. Хотя без их помощи, конечно, материальной и моральной,
тяжело было бы. Да и ребята в команде тоже помогают. Кстати, наша
команда, которая едет на Олимпиаду состоит из 10 мужчин и четырех
женщин.
МС: Ты собираешься выступать на Олимпийских играх,
сколько там планируешь пожать?
СИ.: Минимум 200
килограмм, минимум. В Атланте, мировой рекорд был 205 кг, но потом на
арене появились очень сильные арабы... У них, оказывается, такое
отношение к инвалидам... Для сравнения, у нас в России инвалидных
волейбольных команд раз и обчелся, в Ираке же, их 260! А сравните Россию
и Ирак. На соревнованиях очень интересно наблюдать за ними — музыку
включают свою, молятся и жмут... по 220 кг. Может, они хотят доказать,
что дух и воля американцами не сломлена...
МС: Ты был в Атланте?
С.И.: Нет. К
сожалению, туда я не попал. Я тогда победил на чемпионате России, но мне
сказали, мол, ты не едешь туда потому, что нет рейтинга. Новичок,
короче... Рано еще. Я уверен, что Австралийская Олимпиада у меня не
последняя. Завязывать я не собираюсь, так что держитесь все. Еще
три-четыре Олимпиады "осилю".
МС: Что значит "рейтинг"?
С.И.: За два года
перед Олимпиадой ты должен попасть в двадцатку сильнейших. Если будешь
двадцать первым, на Олимпиаду не возьмут.
МС: И какой у тебя рейтинг?
С.И.: Точно не
помню, но то, что я в десятке — это точно. Хотя, к примеру, у иракцев в
десятке может быть четыре спортсмена, но на соревнования поедет только
один. То есть, у меня реально повышаются шансы, так как из этих четырех
человек, жмущих 220, 215, 210 и 205, поедет только один. А значит, у
меня есть реальные шансы побороться за медали.
МС: Что тебе не хватает, чтобы обогнать иракцев?
С.И.: Время. Только
время. У нас ведь тоже существует допинг-контроль: каждые двадцать дней
берут анализ мочи. Получается, что даже "стимулировать" организм не
возможно. Остается только время и положительные эмоции. А что значит
положительные эмоции — это когда дома все в порядке. Дочь сыта,
одета-обута, дома моральный климат на высоте, на душе все спокойно.
Остаются только тренировки. И если эти факторы присутствуют в
совокупности — прогресс будет. Если что-то где-то не так — стоп-машина.
А так, нужны условия, конечно, питание спортивное...
МС: "Неспортивный" вопрос - дочь уже взрослая?
С.И.: Да, ходит в
пятый класс.
МС: Пауэрлифтингом интересуется?
С.И.: Эх, не дают
мне ее. А то я бы ее уже давно тренировать начал. С племянником такая же
история. Говорят, расти не будет, то, се... А я говорю: "Дайте, хоть
жать научу". Так что, сколько не убеждаю родителей, пока мне детей не
отдают (смеется).
МС: Есть у тебя еще какие-нибудь интересы, помимо
пауэрлифтинга? Я знаю, ты ходил в горы...
С.И.: Я поднимался
на Эльбрус — 5642 метра. После этого, мне предложили заняться
скалолазанием. Предложили подняться на 400-метровую стену — "Форосский
кант". И вот, с еще одним парнем, я решил подняться на него.
Естественно, была группа поддержки, мало ли что... Так вот, эти
четыреста метров мы "пролезли" вместе. И я полюбил горы, меня туда тянет
постоянно. Московская федерация скалолазания и альпинизма, с которой у
меня сложились очень хорошие отношения, постоянно приглашает меня
участвовать в различных акциях. Вот и сейчас, они предложили мне
взобраться на стену "Эль Капитано" в Америке, но Олимпиада "помешала".
МС: А большая масса не мешает альпинизму, ведь
твоему организму приходится "сжигать" много кислорода...
С.И.: Меня спасает
то, что я очень много времени езжу на коляске, поэтому определенная
выносливость присутствует. На большой высоте, практически весь
потребляемый кислород идет на нужды организма, голове очень мало
достается. И тогда начинается, так называемая, "горная болезнь". Проще
говоря, неадекватное восприятие обстановки. У меня голова была в
порядке. Видимо для тела кислорода необходимо было меньше, чем
нормальному человеку, поэтому и голове хватало.
МС: А были ли подобные восхождения раньше?
С.И.: Да.
Поднимались люди на Казбек, но его высота 5000 метров. А если эти,
лишние, 600 метров по вертикали "расположить" горизонтально, то
получится очень приличное расстояние. И получается, что восхождение по
прямой не бывает, так что расстояние очень приличное.
МС: А что может сказать людям, попавшим в похожую
ситуацию, Сергей Истомин, человек с честью выдержавший это испытание.
С.И.: Когда я сам
попал в такую ситуацию, что-либо говорить мне было бесполезно. Пока сам
не попадешь, пока не "пережуешь" горе свое... Очень многое зависит, не
только от тебя, но и от окружающих людей. Вот если будут подходить с
бутылкой, жалеть тебя, то это прямой путь "на дно". А если же люди
поддерживают тебя, радуются твоим успехам — сходил сам в туалет, хорошо,
чай налил, отлично — то это помогает намного больше. Помогает и
поддерживает. Я бы мог расслабиться на диване и в туалет ходить с их
помощью, но они не давали лежать спокойно — давай сам, все — сам. Можно
сказать, что все — друзья, родственники — стимулировали меня, чтобы я
побыстрее выкарабкался на свет. И я хочу сказать родственникам тех
людей, чтобы они не жалели, а, наоборот, всячески "тормошили" их. Это не
горе — остаться без ног, ведь они не главное в человеке. Само по себе,
понятие "инвалид" — это собственное понятие. Если хочешь себя считать
инвалидом, пожалуйста. Я себя инвалидом не считаю. Я сейчас живу
полноценной жизнью. Я счастлив. Мне просто интересно жить... Дочка,
когда была поменьше, говорила: "Повезло тебе, папа, ты уже на пенсии. В
школу ходить не надо..." Единственное, чего я сейчас боюсь — это
старости и дряхлости. Но с этим "буржуазным пережитком" мы будем
бороться.
МС: Ты часто приезжаешь на соревнования по жиму и
мне кажется, что ты мог бы составить реальную конкуренцию "нормальным"
спортсменам.
С.И.: Так я один раз
официально выиграл чемпионат Москвы в категории до 82,5 кг. Два раза был
вторым.
МС: Так почему же ты выступаешь В/К - "вне
конкурса"?
С.И.: Сейчас
сложилась такая ситуация... Никому ведь не хочется проигрывать инвалиду,
я так думаю. Формально, меня могли же и не допустить к соревнованиям.
Ведь в правилах написано так: "спортсмен должен выйти к штанге,
...поставить ноги..." ну и так далее. Я бы с радостью вышел, но... Мне
говорят: "Проводятся соревнования среди инвалидов, вот и участвуй там",
а мне хочется, как раньше...
МС: На душе не становиться тяжело, когда смотришь
на "нормальных" людей?
С.И.: Это было с
начала. А когда со мной начали обращаться как с равным, например, на
восхождении, в тренировочном лагере, все ждали инвалидов и думали, что
они только питаться буду сами, а когда увидели нас... Ребята иногда
забывали даже, что у меня ног нет. Просили: "Серёга, сбегай, принеси..."
Мне мешают жить только бордюры.
Р.S. В конце нашего разговора я решил поговорить
немножко с женой Сергея, как же ей живется в это непростое время...
МС: Как сейчас складываются ваши отношения?
Маша: Нормально. Он,
скажем так, человек не легкий, с трудным характером. Как человек он
хороший, но характер очень сложный, для семьи сложный. Я бы не сказала,
что Сергей после травмы стал сложнее, скорее, это какие-то бытовые
нюансы. Конечно, насколько возможно, он старается себя обслуживать...
Хотя бывает и ленится.
МС: Не было ли такого ощущения, что "все"?
Маша: Оно было в
момент бесконечного мотания Сергея по больницам. Как я сейчас думаю, это
было состояние психического шока, нежели, чем физического. Мыслей о том,
что я уйду, брошу его — не было никогда. Было лишь страшно оттого, что
не можешь помочь. Ведь Сергей умирал четыре раза. Врачи уже отказывались
от него. Но мы смогли, выдюжили.
МС: Занятия спортом не идут в ущерб семейной
жизни?
Маша: Нет. Никогда.
МС: А дочь не хотите отдать папе?
Маша: Нет, нет.
По-моему, это не женский вид спорта. Пускай тренирует мальчишек.
